Роман строго назидает, как надо и как не надо колонизировать Восток. Персонажи романа выстроены в шеренгу в строгом соответствии с происхождением, цветом кожи и разрезом глаз. В шеренге имеются следующие подразделения по основополагающему принципу: сначала белые европейцы; затем “желтопузые” евроазиаты-метисы, презираемые белыми потомки смешаных браков и наложничества; потом индийцы, разделяемые на несколько расовых подвидов, ну и несколько разновидностей бирманцев. Между подразделениями непреодолимые ступени, которые не перепрыгнешь. Каждое подразделение также выстроено по генетическому признаку. Высшее, совсем немногочисленное подразделение: белые европейцы, на правом фланге - родовитый англо-саксонский аристократ Веррел, смотрящий с пренебрежением даже на остальных колонизаторов. Он - вне устоев, морали, общественного колонизаторского мнения. Остальные расисты смотрят в глаза Веррелу робко и заискивающе.
Главный герой романа, Джон Флори, смуглокожий брюнет-британец, очевидно, имеющий в себе неблагоприятные расовые примеси. Он, к тому же, имеет на лице уродливое родимое пятно и склонен выставлять себя культурным и образованным человеком, признающим, о ужас!!, некоторые достоинства не только у смуглых индийцев, но даже и у монголоидных бирманцев. С белыми женщинами он норовит “говорить о непонятном”, ну а с цветными ведет себя столь же бесцеремонно, как Веррел с незнатными белыми. Как и Веррел, Флори позволяет себе не по чину пренебрегать неписанными колонизаторскими правилами, якшается с образованным индийским доктором Верасвами, умеет в какой-то степени говорить по-бирмански и обнаруживает некую оригинальную эстетику в бирманских народных обычаях. Однако, что позволено аристократу-блондину Веррелу, непозволительно сомнительного происхождения брюнету г-ну Флори, который в первоначальной версии романа носил имя Джеймс, то бишь Яков. Первоначальная версия сего колониального пособия была еще более назидательна, а его смысл и назначение - еще более прозрачны. Образ зараженного левыми идеями “большевичка” Флори носил более комический характер, что для пущей назидательности подчеркивалось юмористической стихотворной эпитафией на памятнике этого спившегося в черновой версии до смерти от тропической тоски и одиночества персонажа, роняющего престиж и честьбританскогомундира.
Несмотря на то, что среди членов клуба Флори слывет “большевичком”, ни в коей мере он таковым не является. Он ведет себя в быту как типичный колонизатор, ни в малейших повадках не отличаясь от остальных белых собратьев. В ключевой момент народного возмущения бирманцев он твердо встает на защиту имперских устоев — автор наводит на мысль, что все его вольномыслие в большей мере напускное и компенсирует его внутреннюю неуверенность в себе, обусловленную его неполным расовым соответствием. Нарушение неписанных расовых правил неумолимо ведет Флори к гибели. Именно эта мысль опытного колониального полицая А.Э.Блэра (Оруэлла) - главная в романе. В первоначальной версии старый мудрый колонизатор поучает Флори : белый - это сахиб, белые люди - единый гарнизон; честь мундира и командный дух - главное; отнесись к туземцу как равному, и ты погиб, тебе - конец. Это повторено несколько раз, и мотающий на ус юный колонизатор-чтец должен запомнить эти правила назубок. Ибо неразумному любителю поговорить о непонятном Флори действительно в конце романа приходит конец, и как раз потому, что не блюл порядок, основанный на блэроправилах. Любимую собачку в конце романа, гад, еще пристрелил напоследок, что должно привести европейское общество охраны животных к выводу об глубинной внутренней нецивилизованности смуглых брюнетов сомнительного происхождения.
Современного читателя приведет в изумление поразительная злободневность главной интриги романа: борьбы среди двух самых продвинутых туземцев, индийца, доктора Верасвами и бирманца, исключительно хитрого судьи-взяточника У По Кина, за немыслимую честь вступления в “Европейский клуб”, сад среди джунглей, выражаясь по-современному. Упомянутые туземцы готовы даже не мозолить постоянным членам клуба глаза своим присутствием, лишь бы обладать хотя бы толикой престижа белой цеевропскости. Исключительно опытный в интригоплетении судья У По Кин добивается полного успеха, проявив блестящий талант сценариста-подлеца и режиссера-мерзавца. Ему удается немыслимое для туземца-азиата: морально уничтожить белого члена клуба, Флори, вставшего на сторону его противника, доктора Верасвами, в борьбе за цеевропство. Впрочем, волей автора (deus ex machina) торжество обладателя необходимой и достаточной для вступления в “Европейский клуб” подлости оказывается недолговечным, и он лопается от переполняющей его спеси, померев на 3 день триумфа от апоплексического удара. (Мотай на ус, режиссер и сценарист, брюнет-Зелебобик!) Deus Оруэлл творит высшую авторскую справедливость и не допускает “рыло чумазое” в высшее цеевропейское общество. Белое подразделение вновь обретает уют и атмосферу пахнущего гнилью и плесенью взаимопонимания.
Литературоведы, доверчиво относящиеся ко всему тому, что понаписано об Оруэлле в англоязычной критике, стараются слепить образ демократического писателя Оруэлла под демократического слабачка Флори: якобы Оруэлл в образе Флори вывел самого себя.
Однако, тот, кому, в отличие от какой-нибудь скотхозной/скотнодворной курицы все-таки удается из буковок складывать смыслы, способен уловить, что Оруэлл (Orwell)— это и оченьный (very) аристократ Веррел (Verrel), без зазрения благородной, чистопородной совести дефлорировавший на прогулке подвернувшуюся ему “телку”, мисс Лакерстин (как это сделал почти породистый А.Э.Блэр на прогулке с Джасинтой Буддиком), и высказывающий “неприятные факты” и, одновременно, режущий правду-матку в глаза бесцеремонный расист Эллис (Ellis). Кстати, по происхождению А.Э.Блэр приходился седьмой водой на киселе какому-то британскому герцогу, чем безусловно был крайне восхищен и в быту вел себя напыщенно. Гораздо более родовитый знакомец Оруэлла, британский аристократ и писатель П.Ванситтарт, не без иронии вспоминал, что если к нему бармен в баре обращался запросто Пит, то к Блэру(Оруэллу) - не иначе как сэр.
Ну а пропагандистская сверхзадача романа - дефлорировать мозги нанюхавшимся модного в Британии в то время большевизма молодым интеллектуалам и впрыснуть туда порцию здорового, по мнению знаменитого пропагандиста, имперского расизма. Будешь большевичком, как расовонеполноценный Флори - закончишь не лучше, — говорит читателю хамоватый, высказывающий “неприятные факты” правдоруб Эллис и, устами своего героя, втюхиваемый наивному читателю под ярлыком “демократический социалист” колониальный полицай А.Э.Блэр(Оруэлл)…